契柯夫的变色龙哪里有得看

中文原文
警官奥楚蔑洛夫穿着新的军大衣，提着小包，穿过市场的广场。他身后跟着一个火红色头发的巡警，端着一个筛子，盛满了没收来的醋栗。四下里一片沉静。广场上一个人也没有。商店和饭馆的门无精打采地敞着，面对着上帝创造的这个世界，就跟许多饥饿的嘴巴一样；门口连一个乞丐都没有。
“好哇，你咬人？该死的东西！”奥楚蔑洛夫忽然听见叫喊声。“伙计们，别放走它！这年月，咬人可不行！逮住它！哎哟……哎哟！”
传来狗的尖叫声。奥楚蔑洛夫向那边一看，瞧见商人彼楚京的木柴场里跑出来一条狗，用三条腿一颠一颠地跑着，不住地回头瞧。它后边跟着追来一个人，穿着僵硬的花布衬衫和敞开怀的坎肩。他追上那条狗，身子往前一探，扑倒在地，抓住那条狗的后腿。紧跟着又传来狗叫声和人喊声：“别放走它！”带着睡意的脸纷纷从小铺里探出来，不久木柴场门口就聚上一群人，像是从地底下钻出来的一样。
“好像出乱子了，长官！……”巡警说。
奥楚蔑洛夫把身子微微往左边一转，迈步往人群那边走过去。在木柴场门口， 他看见上述那个敞开坎肩的人站在那儿，举起右手，伸出一根血淋淋的手指头给那群人看。他那张半醉的脸上露出这样的神情：“我要揭你的皮，坏蛋！”而且那根手指头本身就象是一面胜利的旗帜。奥楚蔑洛夫认出这个人就是首饰匠赫留金。闹出这场乱子的祸首是一条白毛小猎狗，尖尖的脸，背上有一块黄斑，这时候坐在人群中央的地上，前腿劈开，浑身发抖。它那含泪的眼睛里流露出苦恼和恐惧。
“这儿出了什么事？”奥楚蔑洛夫挤到人群中去，问道：“你在这儿干什么？你干吗竖起手指头？……是谁在嚷？”
“我本来走我的路，长官，没招谁没惹谁，……”赫留金凑着空拳头咳嗽，开口说。“我正跟密特里·密特里奇谈木柴的事，忽然间，这个坏东西无缘无故把我的手指头咬了一口……请您原谅我，我是个干活的人。……我的活儿是细致的。这得赔我一笔钱才成，因为我要有一个礼拜不能用这个手指头……法律上，长官，也没有这么一条，说是人受了畜生的害就该忍着。……要是人人都遭狗咬，那还不如别在这个世界上活着的好。……”
“嗯！……不错……”奥楚蔑洛夫严厉地说，咳了一声，动了动眉毛。“不错……这是谁家的狗？这种事我不能放过不管。我要拿点颜色出来叫那些放出狗来闯 祸的人看看！现在也该管管不愿意遵守法令的老爷们了！等到罚了款，他，这个混蛋，才会明白把狗和别的畜生放出来有什么下场！我要给他点厉害瞧瞧……叶尔德林，”警官对巡警说，“你去调查清楚这是谁家的狗，打个报告上来！这条狗得打死才成。不许拖延！这多半是条疯狗。……请问，这到底是谁家的狗？”
“这好像是席加洛夫将军家的狗！”人群里有个人说。
“席加洛夫将军家的？嗯！……你，叶尔德林，把我身上的大衣脱下来。…… 天好热！大概快要下雨了。……只是有一件事我不懂：它怎么会咬你的？”奥楚蔑洛夫对赫留金说。“难道它够得到你的手指头？它身子矮小，可是你，要知道，长得这么高大！ 你这个手指头多半是让小钉子扎破了，后来却异想天开，要人家赔你钱了。你这种人啊……谁都知道是个什么路数！我可知道你们这些鬼东西是什么玩意！”
“他，长官，把他的雪茄烟戳到它脸上去，拿它开心。它呢，不肯做傻瓜，就咬了他一口。……他是个荒唐的人，长官！”
“你胡说，独眼龙！你什么也看不见，为什么胡说？长官是明白人，看得出来谁说谎，谁象当着上帝的面一样凭良心说话。……我要胡说，就让调解法官审判我好了。他的法律上写得明白。……如今大家都平等了。……不瞒您说……我的兄弟 就在当宪兵。……”
“少说废话！”
“不，这条狗不是将军家的……”巡警深思地说，“将军家里没有这样的狗。他家里的狗大半是大猎狗。……”
“你拿得准吗？”
“拿得准，长官。”
“我也知道。将军家里的狗都是些名贵的、纯种的狗;这条狗呢，鬼才知道是什 么东西！毛色不好，模样也不中看，……完全是下贱胚子。……他老人家会养这样的狗？！这人的脑子上哪儿去了？要是这样的狗在彼得堡或者莫斯科让人碰见，你们知 道会怎样？那儿的人才不管什么法律不法律，一转眼的工夫就叫它断了气！你，赫留金，受了苦，这件事不能放过不管。得教训他们一下！是时候了。”
“不过也可能是将军家的狗……”巡警把他的想法说出来。“它脸上又没写 着。……前几天我在他家院子里就见到过这样一条狗。”
“没错儿，是将军家的！”人群里有人说。
“哦！……叶尔德林老弟，给我穿上大衣吧。……好像起风了，挺冷。……你把这条狗带到将军家里去，问一下这到底是不是将军的狗。……你就说这条狗是我找着，派你送去的。……告诉他们以后不要把它放到街上来。也许是名贵的狗，要是每个猪崽子都拿雪茄烟戳到它脸上去，那它早就毁了。狗是娇贵的动物……你这个混蛋，把手放下来！用不着把你那根蠢手指头摆出来！怪你自己不好！……”
“将军家的厨师来了，问他好了——喂，普洛诃尔！过来吧，老兄，上这儿来！瞧瞧这条狗。……是你们家的吗？”
“瞎猜，我们那儿从来也没有过这样的狗！”
“那就用不着费很多工夫再上那儿去问了，”奥楚蔑洛夫说。“这是条野狗！用不着白费工夫说空话啦。……既然他说是野狗，那就是野狗。弄死它算了。”
“这不是我们的狗，”普洛诃尔继续说。“这是将军哥哥的狗，他哥哥是前几天才到我们这儿来的。我们的将军不喜欢这种小猎狗。他哥哥却喜欢。”
“他哥哥来啦？是乌拉吉米尔·伊凡尼奇吗？”奥楚蔑洛夫问， 整个脸上洋溢着含笑的温情。“哎呀，天！我还不知道呢！他是上这儿来住一阵就走吗？”
“是来住一阵的。”
“哎呀，天！他是惦记他的兄弟了。……可我还不知道呢！这么说，这是他老人家的狗？高兴得很……把它带走吧……这条小狗还不赖……怪伶俐的，一口就咬破了这家伙的手指头！哈哈哈……得了，你干吗发抖？呜呜……呜呜……这坏蛋生气了……好一条小狗……”
普洛诃尔喊一声狗的名字，带着它从木柴场走了。那群人就对着赫留金哈哈大笑。
“我早晚要收拾你！”奥楚蔑洛夫向他恐吓说，裹紧大衣，穿过市场的广场径自走了。
俄文原文
Антон Павлович Чехов. Хамелеон
Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой
шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху
наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина... На площади ни
души... Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как
голодные пасти; около них нет даже нищих.
- Так ты кусаться, окаянный? - слышит вдруг Очумелов. - Ребята, не
пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А... а!
Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из дровяного
склада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит собака. За
ней гонится человек в ситцевой накрахмаленной рубахе и расстегнутой жилетке.
Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и хватает
собаку за задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: "Не пущай!" Из
лавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словно
из земли выросши, собирается толпа.
- Никак беспорядок, ваше благородие!.. - говорит городовой.
Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около самых ворот
склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстегнутой жилетке и,
подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. На
полупьяном лице его как бы написано: "Ужо я сорву с тебя, шельма!", да и
самый палец имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнает
золотых дел мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги и
дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала - белый борзой щенок
с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение
тоски и ужаса.
- По какому это случаю тут? - спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу.
- Почему тут? Это ты зачем палец?.. Кто кричал!
- Иду я, ваше благородие, никого не трогаю... - начинает Хрюкин, кашляя
в кулак. - Насчет дров с Митрий Митричем, - и вдруг эта подлая ни с того ни
с сего за палец... Вы меня извините, я человек, который работающий... Работа
у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому - я этим пальцем, может, неделю не
пошевельну... Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари
терпеть... Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете...
- Гм!.. Хорошо... - говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. -
Хорошо... Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак
распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих
подчиняться постановлениям! Как оштрафую его, мерзавца, так он узнает у
меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину
мать!.. Елдырин, - обращается надзиратель к городовому, - узнай, чья это
собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Не медля! Она
наверное бешеная... Чья это собака, спрашиваю?
- Это, кажись, генерала Жигалова! - говорит кто-то из толпы.
- Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто... Ужас,
как жарко! Должно полагать, перед дождем... Одного только я не понимаю: как
она могла тебя укусить? - обращается Очумелов к Хрюкину. - Нешто она
достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно
быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб
сорвать. Ты ведь... известный народ! Знаю вас, чертей!
- Он, ваше благородие, цигаркой ей в харю для смеха, а она - не будь
дура, и тяпни... Вздорный человек, ваше благородие!
- Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их благородие
умный господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как перед
богом... А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в законе
сказано... Нынче все равны... У меня у самого брат в жандармах... ежели
хотите знать...
- Не рассуждать!
- Нет, это не генеральская... - глубокомысленно замечает городовой. - У
генерала таких нет. У него все больше лягавые...
- Ты это верно знаешь?
- Верно, ваше благородие...
- Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта - черт
знает что! Ни шерсти, ни вида... подлость одна только... И этакую собаку
держать?! Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве,
то знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в закон, а моментально - не
дыши! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй... Нужно проучить!
Пора...
- А может быть, и генеральская... - думает вслух городовой. - На морде
у ней не написано... Намедни во дворе у него такую видели.
- Вестимо, генеральская! - говорит голос из толпы.
- Гм!.. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто... Что-то ветром
подуло... Знобит... Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что я
нашел и прислал... И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу... Она, может
быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то
долго ли испортить. Собака- нежная тварь... А ты, болван, опусти руку!
Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!..
- Повар генеральский идет, его спросим... Эй, Прохор! Поди-ка, милый,
сюда! Погляди на собаку... Ваша?
- Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало!
- И спрашивать тут долго нечего, - говорит Очумелов. - Она бродячая!
Нечего тут долго разговаривать... Ежели сказал, что бродячая, стало быть, и
бродячая... Истребить, вот и все.
- Это не наша, - продолжал Прохор. - Это генералова брата, что
намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний охоч...
- Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? - спрашивает
Очумелов, и все лицо его заливается улыбкой умиления. - Ишь ты, господа! А я
и не знал! Погостить приехали?
- В гости...
- Ишь ты, господи... Соскучились по братце... А я ведь и не знал! Так
это ихняя собачка? Очень рад... Возьми ее... Собачонка ничего себе...
Шустрая такая... Цап этого за палец! Ха-ха-ха... Ну, чего дрожишь? Ррр...
Рр... Сердится, шельма... цуцык этакий...
Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада... Толпа хохочет
над Хрюкиным.
- Я еще доберусь до тебя! - грозит ему Очумелов и, запахиваясь в
шинель, продолжает свой путь по базарной площади.

http://book.sohu.com/2004/06/25/81/article220718113.shtml